Форум » Наша охота » Надеюсь, обойдемся без кулинарии... » Ответить
Надеюсь, обойдемся без кулинарии...
Sartas: Надеюсь, обойдемся здесь без кулинарии и прочих рекомендаций, я не жду комментариев и ответов. Те кто захочет, могут прочесть, тем же для кого "много букв" - извините.. Первая охота Сорди Охоту Сорди начала с опозданием, на второе поле. В начале февраля 85 года я сломал ногу и, просидев три с лишним месяца в гипсе, я пропустил май, лучшее время для натаски, поэтому удалось приступить к натаске Сорди только в августе. Пропустил я в том году и охоту, так как в сентябре я должен был ехать в командировку, и первая охота была отложена на будущий год... Правда, после натаски я обстрелял Сорди, и мы взяли с ней первый десяток дупелей, но все же это не была полноценная охота. На следующий, 1986 год я долго решал куда же ехать на охоту, постоянная охотничья компания еще не сложилась и заготовленных планов не было. С самим отпуском проблем не было никаких – когда хочешь, тогда и бери, но куда ехать? Будь машина – было бы проще, а так... Но ведь ехать надо! На мое счастье один мой знакомый, когда-то научный сотрудник в одном из институтов АН, забросивший науку и работавший ныне егерем где-то в в Трубчевском районе Брянской области, собирался как раз перебираться поближе к Москве, где у него была квартира и семья, во Владимирскую область. Алик, так звали моего знакомого, и предложил мне совместить приятное с полезным – помочь ему со сборами на месте, а заодно и поохотиться. Выбирать мне было не из чего, так что я с радостью согласился. С билетами на южные направления, несмотря бархатный сезон - начало сентября, не было никаких сложностей – Чернобыль в тот год напугал всех, сборы тоже не заняли много времени, так что через пару дней утром мы с Аликом уже стояли на платформе Брянского вокзала. Хорошо знакомый с местными транспортными проблемами Алик довольно быстро, почти тут же, у самого вокзала, поймал КАМАЗ, в кабину которого переместились все наши пожитки, мы сами и, конечно, Сорди. Спустя часа два мы стояли на обочине шоссе у поворота в Глуховский ГЛОХ, до деревни, название которой уже стерлось в памяти, было километра три по берегу петляющей среди лугов и перелесков притока Десны Волковки. С трудом надев рюкзаки мы двинулись в путь. Стояла жара, палило солнце, сорокакилограммовый рюкзак и ружье не добавляли комфорта, но предчувствие скорой охоты радовало и еще через часа полтора мы были на месте. Дом охотоведа, где мы разместились был последним в оказавшейся довольно большой деревне, и стоял на самом берегу Волковки. Охотоведом оказался молодой парень, по распределению после окончания Московского пушного техникума занявший эту должность всего чуть ли не месяц назад, даже Алик с ним еще не был знаком. Он очень обрадовался нашему приезду, так как здесь ему было скучно и он вскоре собирался поменять распределение, и в мечтах уже видел себя промысловиком где-нибудь под Салехардом, откуда он и был родом. Для решения всех связанных с перераспределением вопросов ему надо было провести несколько дней в Брянске и Москве, а оставить хозяйство и живность было не на кого, и здесь наш приезд был очень кстати. Разговор протекал за обедом, который довольно сильно затянулся и грозил плавно перейти в ужин, для создания необходимого перерыва мы пошли осматривать хозяйство. Хозяйства-то, честно говоря, никакого и не было - только сарай, забитый комбикормом и солью, да пара чахлых грядок, на которых тихо увядал укроп, а под живностью подразумевался здоровенный палевый пес, похожий и внешне, и по размерам на немецкого дога, купленный Геной, так звали охотоведа, в Москве на Птичьем рынке как щенок русской гончей. Пес жил в большом вольере и довольствовался парой буханок хлеба в день. Показывая его нам с Аликом, Гена спросил: -Как думаете, гонять будет? Алик дипломатично промолчал, а я брякнул: -Смотря кого. Гена сам не был уверен в перспективах и не стал вдаваться в дальнейшие подробности. После ужина, скептически посмотрев на Сорди, Гена осведомился опять же, а гоняет ли она, на что получил тот же ответ: -Смотря кого. Ответ, казалось, его удовлетворил и он стал продвигаться дальше: -Утку-то достанет? Дипломы есть? Диплом был один, совсем, можно сказать, свежий, полученный в начале июня, но по коростелю, а про утку я и сам ничего не знал, так как пока доставать из воды ничего кроме палок и крылышек Сорди не приходилось, но уверенно ответил: -Достанет, есть! Ответ опять удовлетворил Гену и он сказал: -Ну, пошли! Выяснилось, что метрах в пятидесяти сразу за домом пруд, над ним утром и вечером летят утки, вечером с рыбхозяйства, что в примерно в пяти-шести километрах отсюда, куда-то на пойму Десны и Волковку, а утром наоборот. Вчера Гена сбил одну утку, но не нашел. Я не был уверен, что мы найдем неизвестно когда сбитую и неизвестно где упавшую утку, но в любом случае можно было постоять на тяге. Алик присоединился к нам. Утку Сорди нашла на удивление быстро, буквально через пару минут она вынесла ее из крапивника, покрывавшего высокий и крутой в этом месте берег Волковки. Гена с удивлением хмыкнул и предупредил нас, что стрельба по утке требует специальных навыков, поскольку, как он выразился, « утка – это «оченьбыстролетящая птица». Обдумывая смогу ли я обнаружить и проявить наличие у себя этих самых навыков, я расположился у ближайшей оконечности довольно большого овального пруда. Начинало смеркаться, и вскоре появилась первая утка. Я стоял в самом конце пруда и мой выстрел был последним. Сначала был выстрел слева – это стрелял обладающий специальными навыками Гена – мимо, потом справа – Алик, тоже явно обладающий этими навыками, поскольку именно его выстрел был удачен и утка упала в пруд, Сорди стоявшая со мной рядом бросилась на звук удара о воду, и вскоре она уже тыкала уткой мне в колено. Тяга действительно была отличная утка летела хорошо, место было удачным, мы стреляли азартно и довольно много, вне зависимости от наличия этих самых специальных навыков, но взяли всего семь штук, из трех моих две упали мне прямо в ноги, так что Сорди делать было нечего. У Алика оказалось навыков больше всех и их хватило на четыре утки, Гена, не- смотря на все навыки, остался без утки. Стало почти совсем темно, так что мы вполне довольные результатом возвратились к столу. За чаем мы поговорили о моих планах на охоту, и попутно выяснилось, что четыре дня я здесь буду совсем один – Гена – то ли в Москве, то ли в Брянске, а Алик едет на кордон за вещами, собаками и напарником. Я должен был остаться на хозяйстве и присматривать за живностью, а кроме того и то ли егерем, то ли охотоведом – выписывать путевки, если, не дай бог, кого-нибудь сюда за это время занесет нелегкая. Три дня после отъезда Гены и Алика мы с Сорди провели замечательно, днем обследуя пойменные луга вдоль Десны и Волковки, где мы нашли перепела, коростеля и бекаса, а вечером стоя на утиной тяге, а в промежутке собирая белые грибы по берегу Волковки, которых уродилось громадное количество и главной задачей было не дать им состариться и зачервиветь, а собрать маленькими крепышами. Утром четвертого дня неожиданно прибыл Алик со своим коллегой Виктором, кучей вещей и четырьмя собаками – двумя русскими лайками – молодой сукой и восьмилетним кобелем, их имена я уже забыл, 10 – месячным ягдтерьером по имени Чайник, и пожилой 9-летней дратхааршей Ледой. Быстро разгрузив из старого ЗИЛа вещи, привязав к крыльцу собак, и, то ли позавтракав, то ли пообедав, Алик с Виктором уехали за оставшимися на кордоне вещами. Мне был оставлены инструкции по кормлению собак и обещания прибыть через два дня. Оставлять всех собак одних я опасался, поэтому охоту с Сорди мы отложили, вместо этого я отвязал всю компанию и мы пошли за белыми по проверенному маршруту вдоль Волковки. За час с небольшим я набрал полную корзину, все собаки вдоволь нагулялись, лайки вдобавок принесли двух ежей. Вечером на утиную тягу я взял всех. Лайки бродили по берегу пруда, а Леда, Чайник и Сорди уселись рядом со мной. Тяга началась чуть позже, к тому же небо закрыли облака и налетающие утки были видны на фоне облаков хуже. Первый выстрел был удачен, утка упала в воду, метрах в двадцати от меня, в то же мгновение Чайник бросился за ней на звук, Сорди засиделась на старте, а Леда даже не шелохнулась, лайки были не видны в сумерках, но судя по звуку тоже бросились в воду. Чайник был первый у утки, быстро схватил ее и ловко увернувшись от Сорди, пытавшейся перехватить у него утку, поплыл к берегу, так же ловко он увернулся от выплывших из темноты лаек. Выйдя из воды он аккуратно положил ее передо мной и отряхнулся. Сорди, лайки и Леда попытались тут же схватить ее, но Чайник схватил ее, отскочил от них на пару шагов и отдал ее только мне. Со второй уткой было почти так же, с той лишь разницей, что Сорди была первой на утке, но не смогла увернуться от Чайника, так они и выбрались на берег пытаясь вытянуть утку друг у друга. Лайкам все быстро надоело и вскорости они вообще ушли домой, а третью утку я дал принести Леде. Это был мое первое близкое знакомство с ягдтерьерами и Чайник полностью изменил складывавшееся у меня мнение об этой породе, как об отличных охотниках, но злобных и шумных в быту и общении с другими собаками. Он был ласков и послушен, драки и склоки его не привлекали вовсе и, казалось, только охота существует для него в жизни, хотя и началась она для него совсем недавно. Больших трудов стоило оставить его дома, когда с Сорди мы уходили на охоту. Утром прибыл полный радужных надежд Гена, по его словам осталось уладить кое какие формальности и он уже одной ногой в Сибири, но это на следующей неделе, а сейчас, в приближающиеся выходные, надо организовать охоту на утку для прибывающей из Брянска команды охотников из местной прокуратуры, Гена попросил меня помочь ему в этом. Я плохо представлял как это делается – за предшествующие дни утки на Волковке и лужах в лугах у Десны я не видел, только на вечерней тяге. Выяснилось, что с соседом по имени Кузьмич имеется соответствующая договоренность, так что вся организация охоты состояла в выпуске в Волковку трех десятков подсадных, которых и держал Кузьмич. Кузьмич проживал в соседнем доме, а подсадных держал в пристройке к бане, стоявшей прямо на воде. Охотники должны были прибыть вечером и остановиться в старой усадьбе на высоком берегу Десны, усадьба уже давно служила охотничьей базой. Утки были благополучно высажены почти на всем протяжении Волковки от моста до места ее впадения в Десну. Из-за планирующейся прокурорской охоты на следующий день мы с Сорди пошли в новые места к рыбоводческому хозяйству . Идти надо было через лес, цепь лугов, примерно километров 4-5, а в случае чего обратно можно было вернуться и по дороге, которая идет кругом. На небольших луговинах мы нашли тетеревов, два выводка, из первого мы взяли двух и это были первые тетерева Сорди. Быстро сузив челнок в конце поляны, без всяких ковыряний Сорди протянула по луговине метров 15 на ветер, твердо стала, по команде подала – взлетело два молодых петушка и дальше ближе к опушке - старка, один петушок был бит, но Сорди, не обращая на битую птицу никакого внимания, продвинулась еще метра на три вперед и вновь стала, опять подала по команде и взлетевший тетерев был бит вторым выстрелом. Выводок оказался большим - десять птиц, мы отработали еще трех, но я больше не стрелял. Второй встреченный выводок был поменьше - пять птиц, Сорди последовательно отработала пару, потом одиночку и еще пару, из первой пары я взял одного и больше не стрелял, т.к. мы проходили не более часа, а таскать столько птицы еще часа три-четыре не хотелось. Выйдя к рыбхозяйству, мы сделали большой круг вокруг него, чтобы посмотреть что за места вокруг - поляны и перелески кончились, дальше ними начинался довольно густой лес, куда идти дальше я не знал и мы решили возвращаться примерно так же как и пришли сюда. Ближе к дому, на Волковке, почти у самой воды, мы взяли пару коростелей. Придя домой я поинтересовался у Гены как проходит организованная охота, на что Гена мрачно ответил, что она еще и не начиналась – народ еще не отдохнул от вечернего отдыха. Это значило, что и после обеда в пойме лучше не появляться. Вторая половина дня была посвящена обработки дичи, чистке и сушке грибов, поиску опять же грибов в полной собачьей компании, а вечером опять утиная тяга. Утром следующего дня мы с решили пройтись между Волковкой и Десной до их слияния, с тем чтобы не мешать приезжим, которые предположительно должны были охотиться на другом берегу Волковки. Выйдя из деревни и перейдя по мосту речку мы двинулись на ветер, часа за полтора с пятеркой перепелов, парой бекасов и обычной парой коростелей мы приблизились к Волковке, делавшей очередной крутой изгиб и которая в этом месте была заметно шире, чем везде, на ней даже было несколько островков. Ветер дул нам навстречу, метрах в двухста впереди на том берегу я увидел двух охотников с двумя русскими лайками, они шли нам навстречу и довольно громко преговаривались между собой, а собаки были, казалось сами по себе. Они становились все ближе, и вскоре я уже даже мог разобрать что они говорили, меня они, кажется, не видели и только после выстрела по коростелю, взятому после хорошей работы Сорди, они заметили меня, и от них донеслось: - Смотри, а что спаниели тут делают? Я не обиделся за Сорди, названную спаниелем, а демонстративно повернулся к ним, не торопясь подвязывая третьего коростеля к и без того заметной связке птиц. Охотники приближались к реке с противоположной стороны, я с этой. Сорди прямо направилась к воде искупаться, но вдруг, войдя в воду по грудь, остановилась, я следил за охотниками, они были уже совсем близко. Их собаки увидели меня, засуетились и залаяли. Только я хотел поздороваться и спросить как охота, как заметил, что Сорди остановилась не просто так - это была стойка. Надо было посылать, Сорди пыталась прыгнуть вперед, в воде это не очень получилось, но из-за камышовой кочки метрах в десяти перед ней взлетела утка, я выстрелил и утка упала за одним из островков. Все происходило на глазах подошедших охотников, которые, к моему удивлению то ли видя упавшую утку, то ли нет, но стали посылать своих лаек в воду. Лайки оказались честнее хозяев и в воду идти не желали, хозяева стали им бросать в воду палки, но и за палками лайки не пожелали прыгать в воду. Тем не менее я решил не ждать – вдруг они все-таки загонят собак в воду - и оставив ягдташ на берегу пошел в воду сам на помощь Сорди, которая к тому моменту оплыла островок, за который упала утка, но утки там не оказалась. Сорди вертела на плаву головой, пытаясь определить куда же делась утка. Глубина оказалась мне по примерно по грудь, я стал продвигаться к Сорди, та похоже определилась с направлением и полыла к кочкам у противоположного берега, где лайки, понукаемые хояевами, облаивали плывущую к ним Сорди, но в воду так и не шли... Я начал продвигаться за Сорди, она уже достигла места, где уже слегка касалась ногами дна, как вдруг развернувшись к одной из кочек стала, оставаясь практически полностью в воде – из воды торчала только голова, да кончик хвоста чуть подрагивал на поверхности.. Стало ясно, что утка там и я опять послал ее, для прыжка было слишком глубоко, Сорди смогла едва оттолкнуться и поплыть в направлении кочки, действительно из-за кочки выплыла утка, она поплыла вдоль берега, преследуемая Сорди по воде и лайками по берегу, от меня она была метрах в пятнадцати, я выстрелил стараясь не разбить утку, через мгновение битая на это раз утка была подобрана Сорди, которая под непрекращающийся лай конкурентов на берегу, развернулась к нашему берегу. Мы выбрались на берег почти одновременно, Сорди положила утку рядом с ягдташем, я вылил воду из сапогов и стал переодеваться на глазах у охотников. У меня было большое желание спросить, как бы невзначай, как работают их собачки, но я пожалел их самолюбие и, отжав одежду и демонстративно тщательно расправив всю добычу, висевшую на ягдташе, двинулся домой. Я бы не просто доволен Сорди, я был горд за нее, показавшую случайным зрителям-конкурентам, что может легавая! Единственное, что тревожило меня, а не была ли эта утка одной из подсадных Кузьмича? Вечером Гена сходил на базу забрать путевки и зашел к Кузьмичу. К нему вернулись все подсадные!!! Я мог быть спокоен. Еще через день приехали Алик с Виктором и в тот же день, загрузив почти до отказа тот же старенький ЗИЛ, забрав обеих лаек, Чайника и Леду, они поехали на новое место во Владимирскую область. Для нас с Сорди в набитом почти до отказа крытом кузове тоже нашлось место и меня подбросили до Брянска, иначе дотащить на себе все мои пожитки, добычу и рюкзак высушенных в печи белых, я не смог бы. По всей дороге до самого Брянска нас провожали большие белые щиты с грозным предупреждением: «Сбор грибов запрещен!» - это была запоздалая реакция на Чернобыль... В Брянске нас долго не хотели сажать в поезд, несмотря на то, что все документы и справки были в порядке, а в Москве на вокзале вообще выяснилось, что мы с Сорди были единственными пассажирами в поезде «Одесса-Москва»!...
Ответов - 2
Н.Б.: Спасибо большое за восстановление рассказа! Получилось еще лучше, и фото больше. Теперь и на сайт помещу (с Вашего разрешения?)
Natasha: Миша, спасибо что восстановил такой замечательный рассказ.
полная версия страницы