Форум » Поэзия » Стихи о собаках » Ответить
Стихи о собаках
Ter: yagyala ПЕСНЬ О СОБАКЕ Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать... И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег. --------------------------------------------------------------------------------
Талик: Ter, молодец!
Талик: В дом нежданно пришла беда... Как? зачем? почему? откуда? И от Вас унесла навсегда Эту нежность, любовь и чудо... Горло хочется в крик сорвать!!!!!!!!!! Что ж ты делаешь, жизнь-паскуда.... но увы, с тех краев не позвать Эту кроху, малютку, чудо. Вдаль, по радуге в холод, в иней, Увела как из ниоткуда.... Песью душу, почти как сына... Ласку...солнце...любовь и чудо.... Что за злая послала жизнь Пса чужого с огромной силой... "не покинь, не уйди, держись!!!" Умолял я, звал и просил... Но ушёл... Я надеюсь, ты слышишь меня в этой недополуночи. Ты не можешь не слышать, хороший мой, ты теперь в вечности... Мне всегда говорили, что слышимость самая лучшая В час, когда от мерцающих звезд небо кажется клетчатым. А еще говорили, что если просить о прощении, То исполнится все, что желается. Сбудется, сладится... Мы вчера вспоминали с твоим постаревшим ошейником, Как слезились от боли глаза все еще шоколадные. А тебе, интересно, теперь разрешаются шалости? Я бы вечно хранил намордник, разодранный в клочья, но... Но с ремонтом, прости, от твоих безобразий осталась лишь В коридоре царапина на покосившейся полочке. Ты простил меня, да же? За ту оплеуху случайную... Вот бы снова в ладонях твой нос любопытный почувствовать. Я тебе покупаю на рынке по-прежнему «Чаппи» и Шоколадки в ведро не бросаю кусочек обкусанный. Мой хороший, я знаю, тебе там светло и не холодно, Только будь осторожней, мой милый, с кустами колючими. И еще, ты приснись мне, пожалуйста, завтра... без повода. Потому что я так по тебе невозможно соскучился. *** Бывают в жизни грустные минуты Не ждал и не хотел, которых ты: Тебе пришлось расстаться с верным другом, Оставив в памяти его черты, Ты смотришь на него, еще не веришь, Что он тебя не встретит у дверей. Ошейник, в руки взяв, ему прошепчешь: «Иди ко мне, пойдем гулять скорей» Почешешь за ухом, проснись мой милый Обнимешь, чмокнешь в черный нос, любя, И осознав всё, громко крикнешь: «Неправда, то, что больше нет тебя!»
Ter: ТаликСпасибо, большое, в самое сердце попал. Воспоминания.... я просто плачу...
KRoss: Не могу "ходить" в эту тему - грустно очень. А ведь собаки - это радость, жизнь, любовь, интерес... Попробую чуть-чуть разбавить печаль ПРОГУЛКА (рассказ сеттеренка) Мы с товарищем, вдвоем Смелые, веселые, Кошкам драть хвосты идем За соседней школою Урмас – белый пес большой С благородною душой, Я же – быстрый, словно ветер, Черно-рыжий, озорной Вот и сняли поводок, Отпустили на часок, Кошки знают – близок враг, Из подвала – ни на шаг! Я кругами и прыжками Должен сделать массу дел, Урмас вслед идет шагами, Бегать – не его удел. Он огромный, очень важный, Настоящий Алабай, А какой же он отважный, Ну, противник, не зевай! Вылетаю на площадку, Проверяю – все ль в порядке, Эй, ребята, всем привет! Наши в сборе или нет? Данка, Тесса, Вилька, Вист – добрая компания, Кара привела коллёнка, К нам на воспитание! Урмас – славный предводитель, Защищает малышню, Даже стафа отфутболить, Азиату по плечу. Мы гуляем – как хотим Друг на друга налетим, Добежим до поворота, И вернемся с разворота! Знаем как себя вести, Урмасом обучены: «Если взрослый на пути То держитесь кучею» Надо - он к нам подоспеет Отведет от нас беду, А пока опасность «зреет» Я девчонок прочь веду Я учусь его приемам, И уменью побеждать, Новых заводить знакомых Наглым – спуску не давать! Несмотря на всю науку, Я, конечно, ветер, И зовет меня родня - «Азиатский сеттер» Вот хозяева устали: «Парни, кушать не пора ли?» Заманили на сырок, Взяли, вновь на поводок. Я тащусь мрачнее тени, Впрочем, долго не грущу, Нападаю на Урмана Шкурку враз ему спущу! Он упал в сугроб, лежит, Хитро улыбается! Все понятно и без слов – Ему трепка нравится! Поддается он, шутя, Мы ж теперь совсем родня, Крепко я его люблю Потому то и треплю. Только сильный смелый пес Подставлять свой может нос Маленьким нахалам, Никогда не злиться, Выучкой гордиться!
Ter: Вот вечер у меня-то плачу, то смеюсь! Спасибо!
Талик: О сладкий миг, когда старик Накрутит шарф по самый нос И скажет псу: "А ну-ка, пес, пойдем во дворик!" А во дворе идет снежок, И скажет псу: "Привет, дружок!" - Незлобный дворник, дядя Костя, алкоголик. У дяди Кости левых нет доходов, Зато есть бак для пищевых отходов, Зато у дяди Кости в этом баке Всегда найдутся кости для собаки. Я рассказать вам не могу, Как много меток на снегу, Их понимать умеет каждая собака. Над этой лапу задирал Боксер по кличке Адмирал, А здесь вот пинчер - мелкий хлыщ и задавака. Мы дружим со слюнявым Адмиралом, Он был и остается добрым малым, А пинчера гоняли и гоняем За то, что он, каналья, невменяем. Увы, бывают времена, Когда, криклива и дурна, Во двор выходит злая дворничиха Клава. Она не любит старика, Она кричит издалека, Что у нее на старика, мол, есть управа. Нам дела нет до бабы бестолковой, Но к ней гуляет Вася-участковый, И Вася вместе с ней не одобряет, Когда собачка клумбу удобряет. Как хорошо, о боже мой, Со стариком идти домой, Покинув двор, где ты как вор и правит злоба. Старик поближе к огоньку, А пес поближе к старику, И оба-два сидим и радуемся оба. Старик себе заварит черный кофий, Чтоб справиться с проблемой мировою, А пес себе без всяких философий Завалится на лапы головою. Дмитрий Сухарев
Ter: Талик
KRoss: Я вырос к весне озорным и активным И мама сказала: «Пора тебе обучаться охоте спортивной» Что это? Такая игра? Мы вышли к машине - на дачу поедем? Я мысленно крикнул: Ура! Там сосны и речка меня ожидают Там будет ТАКАЯ игра! Я весь искрутился на заднем сиденьи, Но папа свернул не туда… Еще никогда я не видел болота Какая ж без леса игра? Не знал, что бывают такие просторы, И дух захватила мечта Сорваться, помчаться вперед, потому, что Побегать – вот это игра! Но тут из багажника вынули корду И к ней прицепили меня! - Ну, мам, ты ж в разгоне мне будешь мешаться! Сорвется такая игра... Сплошное расстройство: веревка и парфорс Совсем закрутили меня А мама зигзагом бежит против ветра: Челнок – это что же игра? Я просто сражен был её поведеньем, Пытался податься в бега Она настояла: «Придется учиться Взросленье - совсем не игра». Усталость и скука, обида и норов, Но вдруг налетела «волна» И что-то проникло сквозь разум и чувства Там нечто... Вот это игра! И мама меня обняла, почему-то Счастливо смеясь, увела Сказала, что хватит для первого раза Что «стойка - щенку не игра». Без правил, в натаске, придется мне туго И в поле без знаний – труба! А самое главное в жизни - охота ТАКАЯ БОЛЬШАЯ ИГРА!!! 2001
Ter: KRoss Катерина! А еще можно... Очень радостно читать
KRoss: По сути ОДА, по форме — лирические длинноты ;-))) (таксячий стишок) «Ой-ой-ой-ой какие…..Бархатные тряпочки!» девушка Наташа Только кончиками пальцев ты узнаешь что такое Этот бархат — самый тёплый под ласкающей рукою. Императорских виссонов эти тряпочки дороже И не вдруг на ум приходит, что сравниться с ними может. — Крылья бабочки из книги энтомолога-поэта… Иль испод нежнейший листьев тополя в начале лета? Истончившаяся замша бальной дедовской перчатки… Иль хранитель тайн атласный — переплёт альбома гладкий? Иль пушистые комочки трогательных вербных почек? Мамин шик послевоенный — фильдеперсовый чулочек? Как прабабушки закладки из тончайшего муара, Что от времени и света скрылись в фолиантах старых… Как на бабушкином платье креп-жоржетовые рюши… Нет! Не стОят все сравненья мира — вас — ТАКСЯЧЬИ УШИ! ;-))) Кира Черкавская 09.02.2004
Ter:
Талик: KRoss, слог чудесный! А вообще, сеттерячьи уши не хуже...
Ter: Э.Сетон-Томпсон (кто не читал его рассказы в детстве-СОВЕТУЮ!) ЧИНК 1 Чинк был уже таким большим щенком, что воображал себя взрослой собакой, но на взрослую собаку он еще не был похож. Он не был ни свиреп, ни даже внушителен с виду, не отличался ни силой, ни быстротой, а был просто одним из самых шумливых, добродушных и глупых щенков, какие когда-либо грызли сапоги своего хозяина. Его хозяином был Билл Обри, старый горец, живший в то время под горой Гарнет, в Йеллоустонском парке. Это очень тихий уголок, далеко в стороне от дорог, излюбленных путешественниками. И то место, где Билл разбил свою палатку, можно было бы признать одним из самых уединенных человеческих обиталищ, если бы не этот мохнатый, вечно неугомонный щенок Чинк. Чинк никогда не оставался спокойным хотя бы в течение пяти минут. Он охотно исполнял все, что ему велели. Он постоянно пытался проделывать самые нелепые и невозможные штуки, а когда ему приказывали сделать что-нибудь обыкновенное и легкое, неизменно портил все дело какой-нибудь выходкой. Однажды, например, он провел целое утро в напрасных попытках вскочить на высокую прямую сосну, в ветвях которой он увидел белку. В течение нескольких недель самой заветной мечтой Чинка было поймать сумчатую крысу. Сумчатые крысы во множестве жили вокруг палатки Билла. Эти маленькие животные имеют обыкновение усаживаться на задние лапы, выпрямившись и плотно сложив передние лапы на груди, благодаря чему издали их можно принять за торчащие из земли столбики. В ночное время путешественники, которым нужно привязать лошадей, нередко принимают крысу за столбик. Ошибка выясняется, когда крыса исчезает в земле с задорным писком. Чинк в первый же день своего прибытия в долину решил непременно поймать такую крысу. Как водится, он натворил сразу же много разных глупостей. Еще за четверть мили до крысы он сделал великолепную стойку и затем прополз на брюхе по кочкам расстояние не меньше ста шагов. Но скоро его возбуждение достигло такой степени, что он не стерпел и, вскочив на ноги, пошел напрямик к крысе, которая в это время сидела над норой в своей обычной позе. Через минуту Чинк побежал; наконец, проделав еще одну из своих бесподобных стоек, он забыл всякую осторожность и бросился с лаем и прыжками на врага. Крыса сидела неподвижно до самого последнего момента, затем внезапно пискнула и нырнула в нору, бросив задними лапками целую горсть песку прямо в открытую пасть Чинка. День за днем проходил в таких же бесплодных попытках. Однако Чинк не унывал, уверенный в том, что настойчивостью он своего добьется. В один прекрасный день, после необычайно искусной стойки перед одной совсем особенной крысой, проделав затем все свои нелепые штуки и закончив их яростной атакой, Чинк действительно овладел своей жертвой. Но на этот раз случилось так, что в зубах его оказался простой деревянный колышек. Собака отлично понимает, что значит очутиться в дураках. Всякому, кто в этом сомневается, следовало бы посмотреть на Чинка, когда он в тот день робко, как овечка, прятался позади палатки, подальше от глаз хозяина. Но эта неудача ненадолго охладила Чинка, который был от природы наделен не только пылкостью, но и порядочным упрямством. Ничто не могло лишить его бодрости. Он любил всегда двигаться, всегда что-нибудь делать. Каждый проезжающий фургон, каждый всадник, каждая пасущаяся корова подвергались его преследованию, а если кошка из ближайшей сторожки попадалась ему на глаза, он считал своим священным долгом перед ее хозяевами-сторожами гнать ее домой как можно скорее. Он готов был двадцать раз в день бегать за старой шляпой, которую Билл обыкновенно забрасывал в осиное гнездо, командуя ему: «Принеси!» Понадобилось много времени, для того чтобы бесчисленные неприятности научили его умерять свой пыл. Чинк не сразу усвоил себе, что наряду с фургонами существуют на свете длинные бичи и большие злые собаки, что лошади имеют что-то вроде зубов на ногах, что головы коров снабжены крепкими дубинками, что кошка не так безобидна, как кажется, и что, наконец, осы и бабочки далеко не одно и то же. Да, на это понадобилось время, но в конце концов он усвоил все, что следует знать каждой собаке. И постепенно в нем стало развиваться зерно — пока еще маленькое, но живое зернышко собачьего здравого смысла. 2 Все глупости, которые проделывал Чинк, завершились одной самой изумительной глупостью в приключении с шакалом. Этот шакал жил недалеко от нашего лагеря и, по-видимому, прекрасно понимал, как и прочие дикие обитатели Йеллоустонского парка, что находится под защитой закона, который запрещал здесь стрелять и охотиться. Он жил как раз в той части парка, где был расположен сторожевой пост и солдаты зорко следили за соблюдением закона. Убежденный в своей безнаказанности, шакал каждую ночь бродил вокруг лагеря в поисках разных отбросов. Увидев его следы, я понял, что он несколько раз обходил лагерь, но не решался подойти ближе. Потом мы часто слышали, как он пел тотчас после захода солнца или при первых проблесках утра. Его следы отчетливо виднелись около мусорного ведра каждое утро, когда я выходил посмотреть, какие животные побывали там в течение ночи. Осмелев еще больше, он стал иногда подходить к лагерю даже днем, сначала робко, затем с возрастающей самоуверенностью; наконец, он не только посещал нас каждую ночь, но и целыми днями держался поблизости от лагеря, разыскивая что-нибудь съедобное. Бывало, что он на виду у всех сидел где-нибудь возле отдаленной кочки. Однажды утром, когда он таким образом сидел шагах в пятидесяти от лагеря, один из нашей компании в шутку сказал Чинку: «Чинк, ты видишь этого шакала? Пойди и прогони его!» Чинк всегда исполнял то, что ему говорили. Желая отличиться, он бросился в погоню за шакалом, который пустился наутек. Это было великолепное состязание в беге на протяжении четверти мили; но вдруг шакал обернулся и стал ждать своего преследователя. Чинк сразу сообразил, что ему несдобровать, и пустился бежать к лагерю. Но шакал мчался быстрее и скоро настиг щенка. Куснув его в один бок, потом в другой, он всем своим видом выразил полное удовольствие. Чинк с визгом и воем мчался что было мочи, а его мучитель преследовал его без передышки до самого лагеря. Стыдно сказать, но мы смеялись над бедным псом заодно с шакалом, и Чинк так и не дождался сочувствия. Еще один подобный опыт, только в меньших размерах, оказался вполне достаточным для Чинка; с тех пор он решил оставить шакала в покое. Но зато сам шакал нашел себе приятное развлечение. Теперь он изо дня в день совершенно открыто слонялся около лагеря, зная великолепно, что никто не осмелится в него стрелять. В самом деле, замки всех наших ружей были опечатаны правительственным агентом, а кругом повсюду была охрана. Этот шакал только и ждал Чинка и выискивал всякую возможность его помучить. Маленький пес знал теперь наверняка, что если он отойдет один на сто шагов от лагеря, шакал окажется тут как тут и начнет кусать и гнать его назад до самой палатки хозяина. День за днем проходил в таких испытаниях, пока наконец жизнь Чинка не превратилась в сплошное мучение. Он больше уже не смел отходить один на пятьдесят шагов от палатки. И даже когда он сопровождал нас во время наших поездок по окрестностям, этот нахальный и злобный шакал следовал по пятам, выжидая случая поиздеваться над бедным Чинком, и портил ему все удовольствие прогулки. Билл Обри передвинул свою палатку на две мили от нас, выше по течению реки, и шакал переселился на такое же расстояние вверх по течению. Как всякий хищник, не встречающий противодействия, он становился день ото дня нахальнее, и Чинк постоянно испытывал величайший страх, над которым его хозяин только подсмеивался. Свое решение отделиться от нас Обри объяснил необходимостью иметь под рукой лучший корм для лошади, но вскоре выяснилось, что он просто искал одиночества, чтобы без помехи распить бутылку водки, которую где-то раздобыл. А так как одна бутылка не могла его удовлетворить, то на другой же день он оседлал коня и, сказав: «Чинк, охраняй палатку!», ускакал через горы к ближайшему кабаку. И Чинк послушно остался на часах, свернувшись клубочком у входа в палатку. 3 При всей своей щенячьей нелепости Чинк все же был сторожевым псом, и хозяин его знал, что он будет исправно исполнять свои обязанности по мере сил. Во второй половине этого дня один проезжавший мимо горец остановился, по обычаю, на некотором расстоянии от палатки и крикнул: — Послушай, Билл! Эй, Билл! Но, не получив ответа, он направился к палатке и был встречен Чинком самым подобающим образом: шерсть его ощетинилась, он рычал, как взрослая собака. Горец понял, в чем дело, и отправился своей дорогой. Настал вечер, а хозяин все еще не возвращался, и Чинк начал испытывать сильный голод. В палатке лежал мешок, а в мешке было немного ветчины. Но хозяин приказал Чинку стеречь его имущество, и Чинк скорее издох бы с голоду, чем притронулся к мешку. Терзаемый муками голода, он осмелился наконец покинуть свой пост и стал бродить невдалеке от палатки в надежде поймать мышь или найти вообще что-нибудь съедобное. Но неожиданно этот отвратительный шакал снова атаковал его и заставил бежать обратно к палатке. Тут в Чинке произошла перемена. Он, казалось, вспомнил о своем долге, и это придало ему силы, подобно тому как крик котенка превращает робкую кошку-мать в яростную тигрицу. Он был еще только щенком, глуповатым и нелепым, но в нем жил наследственный твердый характер, который должен был развиться с годами. Когда шакал попытался последовать за ним в палатку — палатку его хозяина, — Чинк повернулся лицом к врагу, грозный, словно маленький демон. Шакал попятился. Он злобно рычал и угрожал разорвать щенка на куски, но все-таки не осмелился войти в палатку. И началась настоящая осада. Шакал возвращался каждую минуту. Расхаживая вокруг, он скреб землю задними лапами в знак презрения и вдруг опять направлялся прямо ко входу в палатку, а бедный Чинк, полумертвый от страха, мужественно защищал имущество, вверенное его охране. Все это время Чинк ничего не ел. Раза два в течение дня ему удалось выбежать к протекавшему рядом ручью и напиться воды, но он не мог так же быстро раздобыть себе пищу. Он мог бы прогрызть мешок, лежавший в палатке, и поесть копченого мяса, но он не смел тронуть то, что ему доверили охранять. Он мог бы, наконец, улучить минуту и, оставив свой пост, перебежать в наш лагерь, где, конечно, его бы хорошо накормили. Но нет, он должен был оправдать доверие хозяина во что бы то ни стало! Под натиском врага из него выработался настоящий верный сторожевой пес, готовый, если нужно, умереть на своем посту, в то время как его хозяин пьянствовал где-то за горой. Четыре злосчастных дня и четыре ночи провел этот маленький героический пес, почти не сходя с места и стойко охраняя палатку и хозяйское добро от шакала, который все время держал его в смертельном страхе. На пятый день утром старый Обри протрезвился и вспомнил, что он не у себя дома, а его лагерь в горах оставлен им на попечение щенка. Он уже устал от беспросыпного пьянства и поэтому сразу оседлал коня и направился в обратный путь. На полдороге в его затуманенной голове мелькнула мысль, что он оставил Чинка без всякой еды. «Неужели маленький негодяй слопал всю мою ветчину?» — подумал он в тревоге и заспешил домой. Когда он доехал до гребня горы, откуда видна была его палатка, ему сперва показалось, что все по-прежнему благополучно, на своем месте. Но вдруг он увидел: там, у входа в палатку, ощетинившись и рыча друг на друга, стояли — морда к морде — большой злобный шакал и бедный маленький Чинк. — Ах, чтоб меня! — воскликнул Обри смущенно. — Я совсем забыл про этого проклятого шакала. Бедный Чинк, он попал в тяжелую передрягу! Удивительно, как это шакал еще не разорвал его на куски, да и палатку впридачу. Да, мужественный Чинк, быть может, в последний раз выдерживал натиск врага. Его ноги дрожали от страха и голода, но он все еще принимал самый воинственный вид и, без сомнения, готов был умереть, защищая свой пост. Биллу Обри с первого взгляда все стало ясно. Подскакав к палатке и увидев нетронутый мешок с ветчиной, он понял, что Чинк ничего не ел с самого дня его отъезда. Щенок, дрожа от страха и усталости, подполз к нему, заглянул ему в лицо и стал лизать руку, как бы желая сказать: «Я сделал то, что ты мне велел, хозяин». Это было слишком для старого Обри, и слезы стояли в его глазах, когда он торопливо доставал еду маленькому герою. Затем он повернулся к нему и сказал: — Чинк, старый друг, я с тобой поступил очень плохо, а ты со мной хорошо. Обещаю, что никогда больше не оставлю тебя дома, если отправлюсь погулять еще разок. Не знаю, чем бы тебя порадовать, друг, раз ты не пьешь водки. Вот разве я избавлю тебя от твоего самого большого врага! Он снял с шеста посреди палатки свою гордость — дорогой магазинный карабин. Не думая о последствиях, он сломал казенную печать и вышел за дверь. Шакал, по обыкновению, сидел невдалеке, скаля зубы в дьявольской усмешке. Но прогремел выстрел, и страхи Чинка кончились. Подоспевшие сторожа обнаружили, что нарушен закон об охране парка, что старый Обри застрелил одного из его диких обитателей. Его карабин был отнят и уничтожен, и он вместе со своим четвероногим другом был позорно изгнан из парка и лишен права вернуться, под угрозой тюремного заключения. Но Билл Обри ни о чем не жалел. — Ладно, — сказал он. — А все-таки я сделал доброе дело для своего товарища, который никогда меня не предавал.
Ter: Из стихов спаниеля Дюка (переводы с собачьего) Мой вопрос, возможно, труден, Но, пожалуйста, скажи, Почему так часто люди Говорят: «Собачья жизнь!»? Над ответом, не однажды, Размышлял подолгу я: Ведь у нас, собак – у каждой – Жизнь собачья, но… своя! Есть служебные собаки, Есть собаки-сторожа. Их работу – знает всякий – Можно только уважать… Есть собаки-водолазы, Есть – спасатели в горах. Им – героям, скажем сразу, Незнакомо слово «страх»… Есть бездомные дворняжки – Те от холода дрожат. Есть болонки – эти важно На подушках возлежат… Псов бойцовых, не жалея, Шлют – за деньги – в смертный бой, А кого-то так лелеют – Позавидует любой… Папу с мамой – если можно – Я бы тоже в список внес: Мама служит на таможне, Папа – выставочный пес. Маме приз недавно дали За ее нелегкий труд, Папе – каждый год, медали За породу выдают. Маме орден дать хотели… – Не положено!.. А он – Среди прочих спаниелей, Самый главный чемпион. Да и я – не мопс упрямый, Не задиристый терьер: У меня чутье – от мамы, А от папы – экстерьер. Я не трус, но – против драки: У меня другая цель. Я – рабочая собака, Я – спортивная собака, Я – охотничья собака, Я – веселая собака, Очень добрая собака… Я – английский спаниель! Скоро снова на охоту Мы с Хозяином пойдем, Вместе – топать по болотам, Вместе – мокнуть под дождем, Мы и радуемся вместе, А порою, и грустим… На костре, в знакомом месте, Вместе чайник вскипятим… За охотничьей удачей – Вместе – дальше побежим… В общем… жизнь моя, «собачья» – Замечательная жизнь! ©Владимир Безладнов, 2006 г. Саров.
Ter: Хозяйка спит, уткнувшись носом в стенку, Хозяин – с краю… лежа на спине… Его нога, с мосластою коленкой, С кровати на пол свесилась во сне… Коленку полизать, конечно, можно, Но… я хочу в лицо его лизать… И на кровать вползаю осторожно… И жду, когда откроет он глаза… Вот он зашевелился… повернулся… Но все еще старательно сопит… Я знаю: он давно уже проснулся И просто притворяется, что спит!.. Мы молча ждем… мы очень терпеливы… Мы затаились оба: кто кого?!.. Вот, словно невзначай, неторопливо К моим ушам ползет рука его… Вот веко дрогнуло, приподнимаясь… Вот в узкой щелке заблестел зрачок, И я, одним рывком, к нему бросаюсь!.. Лижу!.. поставив лапы на плечо… Он, защищаясь, пальцы растопырил… Схватил, со смехом, за уши меня… Он крутит головой, но я настырен!.. И наша продолжается возня, С рычаньем, воем, хохотом, скулёжем… Хозяин лает басом, я – альтом… Но тут – все так же, к стенке носом, лежа – Хозяйка издает тоскливый стон, С подушки головы не поднимая: «Эй, дружок!.. кончай кошачий вой!..», – И снова моментально засыпает, Укрывшись одеялом, с головой. Она, пожалуй, поступает мудро: Я все равно б не смог ей рассказать, Какое это счастье – ранним утром Хозяина лизать!.. лизать!!.. лизать!!!.. __________________
KRoss: Ter пишет: Какое это счастье – ранним утром Хозяина лизать!.. лизать!!.. лизать!!!.. точно выраженные собако-чувства
Ter: Взяла С Питерского охотника: -------------------------------------------------------------------------------- Когда душою отлечу, В небытие, счастливый в тайне, Мне в руки дайте не свечу – Кость для моей собаки дайте. Добавлено через 1 минуту: Преданному Бобби В Шотландии в Эдинбурге у входа на кладбище Грейфрайерз поставлен памятник скайтерьеру по кличке Бобби. Он в течении четырнадцати лет (с 1858 до 1872 года) не покидал могилы своего хозяина и друга старого пастуха Джона Грея. После смерти хозяина Бобби последовал за похоронной процессией на кладбище, там и остался на долгие годы. По началу его выгоняли, но каждую ночь пёс пробирался обратно к могильному холмику. Сердобольные люди подкармливали собаку. А для того, чтобы спасти от уничтожения, как бродячей собаки, лорд-провост, знавший историю собаки, снабдил Бобби охранным ошейником с надписью:"Грейфрайерз Бобби. От лорда-провоста имеет разрешение". В 1872 году, тронутые исключительной верностью и преданностью собаки хозяину, жители Эдинбурга собрали средства и поставили Бобби памятник. На круглом, художественно исполненном постаменте сидит лохматый пёс - скатерьер Бобби. Вожаку ездовых собак Целых два памятника сооружено хмурому северному псу Болто. Болто совершил настоящий подвиг. В городке Ном на Аляске (1925 год) разразилась эпидемия дифтерии, грозившая унести жизни многих людей. Спасительную сыворотку необходимо было доставить из ближайшего города Ненана, что в 600 милях(несколько больше 1000километров) от Нома.В сложнейших условиях затяжной пурги, на нескольких собачьих упряжках, эстафетой за пять дней(вместо девяти по прогнозам) был доставлен драгоценный груз.На последнем этапе пути упряжку из 13 собак вел вожак Болто, его знала вся Аляска.Обессиленный и замерзший каюр не мог управлять упряжкой.Болто сам выбрал нужный путь и довел упряжку до Нома. Уже на следующий день многие американские газеты напечатали сообщения о героической эстафете на Аляске, совершенной людьми и их помощниками-собаками. Один памятник поставлен Болто жителями города Нома, а второй установлен в Центральном парке Нью-Йорка в конце 1925 года.На скале - бронзовая собака в упряжке.Типичная лайка: стоячие уши, загнутый на спину хвост.Поза собаки выражает бодрость и готовность к работе. Оставленным в Антарктиде В июле 1958 года в парке Сиба, в Токио, у подножия телевизионной башни состоялось торжественное открытие памятника ездовым собакам,оставленным на японской антарктической станции Сёва. Из-за тяжелых метериологических условий, разразившегося шторма, спасти удалось только людей. Председатель японского общества покровительства животных Хирокичи Сайто предложил соорудить памятник погибшим собакам. На добровольные пожертвования он был поставлен.Памятник был необычный, групповой. За металлической оградой, на просторной площадке сидели, лежали и стояли в различных позах пятнадцать мраморных собак. А через год, в 1959 на станцию Сёва прибыла очередная экспедиция. Её встретили две живые лайки (Таро и Дзиро).Они каким-то образом смогли освободиться от привязей и ровно год прожили на острове без людей. В Японии эту новость встретили с ликованием. В 1960 году в городе Вакканай (остров Хоккайдо) на территории питомника, где воспитывались эти собаки, был воздвигнут ещё один памятник-скульптура ездовой собаки в упряжке. Там же, в Вакканае, в память о погибших собаках соорудили каменную пирамиду с барельефом собаки. Собакам-поводырям Трудно слепому ходить по улицам города. Столбы, ступеньки,скамейки, деревья, транспорт-всё это грозит новым увечьем. Нужен поводырь, в основном, это собаки крупных пород. Во многих странах мира созданы школы по подготовке собак-поводырей. Одна из них существует в Подмосковье. Её питомцы облегчают участь слепых, помогают им приобщиться к труду и самообслуживанию. Такая собака должна уметь вовремя предупредить своего хозяина о ступеньках лестницы, осторожно обвести его вокруг встречного препятствия, выждать проходящий транспорт. Собаки-поводыри живут меньше других служебных собак. Сказывается постоянное нервно-психическое напряжение. В Германии в знак благодарности за облегчение жизни слепых людей на территории Берлинского зоопарка собакам-поводырям соорудили памятник.(1980 годы) Преданному Хачико Друг семьи японского профессора Уэно собака Хачико(снежно-белая лайка) 9 лет не оставляла надежды встретить своего хозяина, ожидая его на перроне станции пригорода Токио. Как объяснить животному, что профессор неожиданно заболел и его прямо из университета отправили в клинику, где он вскоре скончался? Пёс состарился и ослабел, не мог уже возвращаться домой, жил на перроне, но память о друге не позволяла ему оставить свой пост. Это была не только его судьба. но и жизненная потребность. На станцию стали поступать денежные переводы от людей. тронутых необыкновенной преданностью Хачико. В 1934 году на перроне станции Сибуи торжественно был открыт бронзовый памятник этой собаке. Поучительна и судьба самого памятника. Во время войны на вокзале возник пожар и памятник расплавился. Но как только наступил мир, японцы вновь собрали средства и соорудили Хочико новый памятник-на прямоугольном постаменте-фигура плотной, мускулистой собаки. Шотландской овчарке Шепу В США на высоком берегу реки Миссури(самый крупный приток Миссисипи) стоит памятник шотландской овчарке, крупные камни на холме уложены так, что составляют издали заметную надпись:"Шеп". Впервые Шеп появился здесь, когда гроб с телом хозяина(пастуха, скоторым пес пас стадо) перенесли с поезда на пароход. Вскоре железнодорожники обратили внимание, что собака приходила к каждому поезду. а с отходом его убегала. Всем своим видом собака выражала безысходную тоску... Весть о преданном Шепе быстро распространилась, посыпались письма с запросами о его судьбе. Почти 6 лет нес свою вахту старый Шеп. В январе 1942 года собаки не стало.А весной на средства, собранные железнодорожниками, был сооружен этот памятник верности. Верному Фидо Итальянский рабочий Карло Сириане подобрал как-то маленького щенка черно-белой масти. Подросший пес стал любимцем всей семьи, а хозяина ежедневно сопровождал утром и встречал вечером на автобусной остановке. Так и прозвали его-Фидо, что означает "верный". Но однажды после бомбёжки (30 декабря 1943 г.) знакомого автобуса долго ен было. Затем пришел другой незнакомый. И не все жители посёлка вернулись с ним. 14 лет каждый вечер приходил Фидо к остановке и ждал. О верности и преданности Фидо узнала вся Италия. Онём писали не только итальянские газеты, но и газеты многих других стран. В сборе средств приняли участие жители самых различных мест Италии. Памятник открыли в декабре 1957 года в городе Борго-Сан-Лоренцо. На это торжество вдова Карло Сориане привезла верного пса, которого наградили выбитой в его честь золотой медалью. Через два года собаки не стало. Но остался памятник с короткой надписью на постоменте:"Фидо. Образец преданности". Неизвестной собаке Австралию открывали очень долго и по частям. В 1851 году в Виктории были открыты золотые россыпи и хлынул мощный поток переселенцев. Для охраны фургонов использовали, конечно жн собак. Золотая лихорадка давно прошла, но в памяти остались песни о жизни переселенцев, золотоискателей их верных четвероногих друзьях и сторожах-собаках. Более того, потомки в 1932 году на шоссейной дороге Мельбурн-Сидней, возле ресторана в городе Гандагай поставили памятник собакам, которые были спутниками и помощниками их предков. Ирландскому волкодаву В Англии, в графстве Вельш, есть памятник псу по кличке Гелерт-ирландскому волкодаву принца Уэльского Левелина(xiii век). Гелерт был любимой собакой принца. Но однажды, вернувшись с охоты, вельможа обнаружил в замке Гелерта с мордой, покрытой свежей кровью. Не долго думая принц решил, что собака загрызла его маленького сына, оставшегося без присмотра. В порыве гнева он вонзил меч в своего любимца. Собака погибла. А мальчика обнаружили живым и невредимым, он забавлялся с тушей матёрого волка, которого загрыз верный Гелерт, защищая человеческое дитя... Собаки, известные своей преданностью, не бывают неблагодарными, в отличие от человека. Храброму псу В Монголии с давних времён возле дорожки, ведущей в храмовый комплекс, на высоком постаменте сидит знаменитая каменная собака с перебитой лапой. Этот памятник поставлен храброму псу, предупредившему своим лаем беспечную охрану о приближении врага. Тем самым он спас известный буддийский храм в Монголии от разорения. Памятник в океане Это случилось на полярной станции острова Визе. Метеоролог Николай Угловский собрался идти на метеоплощадку, чтобы снимать научные данные. Взял, как пологается, карабин-на случай встречи с медведем. Только открыл дверь-на пороге "лицом к лицу" огромный белый медведь! В то же мгновение между человеком и зверем метнулась собака. Она смело бросилась на медведя, будто заранее решила погибнуть в неравной схватке, но отвлечь на себя внимание зверя... Так и получилось: пока медведь с нею боролся, человек успел воспользоваться оружием. Но спасти собаку не удалось. Полярники похоронили её на острове и в благодарность поставили памятник отважной собаке. Один из первых В древности греки держали собак во всех своих крепостях. Коринфская цитадель была оберегаема с внешней стороны авнпостом из 50 собак, располагавшихся у морского берега. Однажды ночью неприятель высадился на берег, но собаки преградили ему путь. Началась страшная битва. Бедные животные, подавленные превосходством нападавших, пали все, за исключением одного. Сотер, весь окровавленный, оставил поле битвы, помчался в цитадель и поднял тревогу. Спавшие солдаты пробудились и отразили неприятельский набег. Сенат постановил надеть Сотеру серебрянный ошейник с надписью:"Сотер-защититель и спаситель коринфа". Впамять Сотера и сорока девяти собак был воздвигнут памятник ещё в iv веке до нашей эры. За спасение на воде А сколько утопающих спасли собаки! За помощь при несчастных случаях на воде сооружены памятники собакам в портовом городе Суонси (Англия) и в Кунцеве (Москва). Дойре от пограничников Памятник выдающейся розыскной собаке Дойре установлен пограничниками войсковой части Северо-Западного пограничного округа в 1971 году. Её способности были предметом восторженных разговоров на многих заставах. Она улавливала следы многочасовой давности на глубине более 30 сантиметров и могла идти по ним на преследование. 12 лет Дойра служила на границе, и только последние 3 года своей жизни она не работала. Правда, обоняние у неё всегда оставалось прекрасным.По просьбе пограничников студенты-художники сделали гипсовый барельеф Дойры. А зоводские мастера отлили бронзовый барельеф. Он висит в здании воинской части. Под ним укреплена литая табличка: "Дойра. 1955-1971". Розыскной собаке Антею Недалеко от Новосибирска, на станции Инская, установлен памятник розыскной собаке Антею. Он служил со своим проводником Иваном Литвиновым в военизированной охране Министерства путей сообщения. 12 лет пес нес напряженную службу с преследованиями, задержаниями. Не раз четвероногий партнёр спасал жизнь своему хозяину. Умер Антей от старости в питомнике. На пьедестале написано, что за годы работы Антея, с 1968 по 1980 год, с его помощью задержано более 100 преступников и раскрыто 62 преступления. Белому Биму Есть в мире скромные памятники, которые останавливают прохожих и заставляют вдруг ощутить волнение, нежность, тревогу. Этот памятник открыт в начале 1998. Памятник Биму из книги воронежского писателя Гавриила Николаевича Троепольского (1906-1995) "Белый Бим Черное Ухо" (1971). В солнечный осенний день, когда воронежцы отмечали День своего города, скульптура Бима была установлена у входа в театр кукол. Это одно из самых популярных мест у городской детворы. Бим отлит в металле сидящим в позе, в которой обычно добрые, умные и верные собаки ждут отошедшего на время хозяина. У скульптуры нет пьедестала: Бим сидит прямо на земле. И детвора нежно гладит его, словно он живой. А он действительно кажется живым. Когда смотришь на скульптуру, чувствуешь на себе его тревожный и преданный взгляд, словно спрашивающий: где же мой хозяин? Но Биму никогда уже не дождаться его: он внезапно умер, и Бим осиротел, остался один-одинешенек в громадном городе. Книга Гавриила Троепольского о трагической судьбе Бима имела огромный успех. Писатель иногда в шутку говорил: "Выпустил я своего Бима на волю в Воронеже , с тех пор он и бежит". И уже, наверное, полмира обежал: в десятках стран переведена и издана повесть "Белый Бим Черное Ухо". Книга Троепольского входит в обязательную программу американских колледжей. По повести в России поставлен фильм, также имевший огромный успех. Авторы памятника Биму - известные воронежские скульпторы Эльза Пак и Иван Дикунов, лауреаты Государственной премии России. Во время работы над памятником к ним часто приходил автор повести, консультировал, давал советы. К сожалению, Гавриилу Троепольскому не суждено было увидеть своего любимого Бима в металле: несколько лет назад он скончался. У памятника всегда много детворы, жизнерадостной и шумной. Они обнимают его, фотографируются на память. А Бим все так же печально и преданно смотрит людям в глаза, словно спрашивая: когда же придет хозяин? И хотя это не реально существовавшая собака, а всего лишь литературный персонаж, можно сказать, что уже не одно поколение наших людей было воспитано на его трагичной судьбе. Тот, кто плакал над этой книгой, становился чуть-чуть добрее, как говорил сам автор - "душа в нем есть...". Перечитайте эту книгу еще раз, она прежде всего о людях. "Так, ни одна собака на свете не считает обыкновенную преданность чем-то необычным. Но люди придумали превозносить это чувство собаки как подвиг только потому, что не все они и не так уж часто обладают преданностью другу и верностью долгу настолько, чтобы это было корнем жизни, естественной основой самого существа, когда благородство души - само собой разумеющееся состояние." Именно благородству души учит нас сеттер Бим, застывший на проспекте Революции в Воронеже. А ведь какая-то сволочь постоянно отпиливает Белому Биму Черное ухо это самое ухо. То ли на память, то ли на металлолом. и еще один отзыв: В самом центре Воронежа, на проспекте Революции поселился пёс. Сидит на мостовой у театра кукол, смотрит доверчиво на спешащих мимо прохожих. Идея установить в столице Черноземья памятник Белому Биму возникла в середине 80-х, когда ещё был жив автор повести "Белый Бим -чёрное ухо" Гавриил Николаевич Троепольский. Усевшийся на мостовой Бим стал памятником не только литературному прототипу, но и автору книги. Бима отливали из нержавеющей стали в Пензе-воронежские заводы не взялись. И вся работа-то проектирования до установки-проведена за счёт авторов(И.П.Дикунова и его супруги Э.Н Пак. Оба заслуженные художники России, лауреаты Госпремии). Кстати, авторы специально усадили своего Бима прямо на мостовую, без всякого постамента-чтобы дети могли гладить и обнимать пса, трепать его за бронзовое ухо. Чтобы могли вспомнить надпись на ошейнике. "Зовут его Бим. Он ждёт хозяина. Хорошо знает свой дом. Не обижайте его люди..."
Ter: ОЖИДАНИЕ Ни спать, ни есть сегодня неохота. Гулять проситься – вовсе не резон. Сегодня мы поедем на охоту! Сегодня открывается сезон! «Охота!» – слово, звонкое, как выстрел. Вчера я сразу понял: неспроста ж Свое ружье Хозяин долго чистил И проверял набитый патронташ, Принес на кухню и завел будильник (Как будто я б его не разбудил!), Надел ветровку, слазил в холодильник, Достал еду, за рюкзаком сходил, Сложил в него посуду, пропитанье, Поставил на пол, около ноги… Я, для проверки, без напоминанья, Принес ему ягдташ и сапоги… Он потрепал мои большие уши, Сказал, со смехом: «Утром. Хорошо?..». Я лег под дверь и стал смотреть и слушать, Чтоб без меня Хозяин не ушел. Из коридора я прекрасно видел, Что делал тот, кого я так люблю. Он задремал, на табуретке сидя, Я тоже… притворился, будто сплю… И видел лес… и слышал гомон птичий… И узнавал знакомые места… И, кажется, манящий запах дичи Мне до рассвета ноздри щекотал… А рядом – Дашка, рыжая ирландка… И мы – по камышам!.. бок о бок с ней!.. И вкус воды болотной горько-сладкий… Скорей бы уж будильник зазвенел! Проснись, Хозяин!.. Я, прекрасно зная, Что рядом спят, лизну тебя в лицо И запляшу вокруг, но не залаю, Покуда мы не выйдем на крыльцо. И пусть там дождь (помеха для кого-то), И грязно-серый мутный горизонт… Мы все равно поедем на охоту! Сегодня открывается сезон!
Ter: Гвелешапи Питерский охотник навсегда Регистрация: 31.07.2008 Имя: Марина Живу: Балашиха Охотничий стаж с 2008 года Оружие: Иж-43 Собака(ки): КФЛ, метис ВЕО Сообщения: 1,453 -------------------------------------------------------------------------------- Было дело, участвовала как-то в очередной раз на корпоративном сайте, в конкурсе, что-то вроде "Наши домашние животные" Конкурс в итоге, до конца не довели, ибо офис у нас погорел))) Но мой рассказ, пусть и в прозе, на компьютерных носителях сохранился. Ну вот, пожалуй и сюда размещу Я, конечно не великий литератор, строго не судите вобщем Счастье в доме. Итак, собаки. Моё общение с ними было с самого рождения. В доме практически были всегда, ну может с небольшими перерывами. Да и во дворе с детства меня всегда окружала дворовая свора. Наверное, соседи прочили мне большое кинологическое будущее, однако будущее оказалось совершенно иным. Впрочем, на любовь к собакам это не повлияло. Кстати не повлиял даже случай, когда оказавшись на охраняемой территории бывшего пионерлагеря, овчарка, охраняющая ту территорию, совершенно справедливо цапнула меня за коленку. А мне тока и оставалось, что дать ей по ушам с двух сторон, да прикрывать собой детей соседских, которые с нами, взрослыми той ночью купаться на пруд поперлись)) Работку свою собачка выполняла, молодца она. Это нам нечего шляться, где ни попадя. В общем, хватит лирического вступления. Начнем, о том, что есть. А появилась у меня несколько лет тому назад карело-финская лайка Койра. Отличная рабочая собачка, исколесившая севера нашей страны, и свою историческую Родину, (российскую её территорию, не финскую). Работала она по боровой птице, да пушному зверю, да всячески помогала хозяину в экспедициях на Ямале, отгоняя белых медведей. Теперь сидя дома на заслуженной пенсии, возлежит у меня в подушках, брешет на все, так, по стариковски, ну и получает по поводу и без самые вкусные кусочки. Подумывалось, было дело не раз, завести вторую, чтоб и уход старой не сильно переживать, когда это случится, да чтоб пока она работоспособна, молодой свои навыки по натаске передала. Да вот только пресловутый жилищный вопрос мешал. Квартира у нас съемная, а как хозяева отнесутся к появлению второго собачьего питомца, вопрос неоднозначный. Это ж не рыбки и попугаи все ж. Так или иначе, но однажды у нас во дворе появился Он. Принесли его гастарбайтеры, со стройки, живущие в двухэтажном домике напротив, поселили у себя в пристройке, и сразу же маленький серый собачий ребенок, со смешной горбатой спинкой и толстыми лапами стал любимцем всего двора. Кормили его и бабушки, те что кормят кошек, и дети, и тусующиеся пивные компашки. В общем, все кормили, домой только никто не брал. Нас с Койрой он выделил сразу. Как только мы выходили на прогулку, Он нарисовывался тут же из своей пристройки, бежал следом, играл и своими глубокими кругленькими глазками всем говорил: «Я хочу жить с этой толстой рыжей собачкой». Все мои попытки не обращать внимания, не играться, дабы не привязывать мальца и самой не привязаться, закончились тем, что еда стала вариться на двоих и регулярно одна порция выноситься во двор. Наступила сырая осень, в воздухе попахивало грядущей зимой, а подросший щенок продолжал регулярно гулять с нами. В часы наших прогулок самым ужасным было расставание у подъездной двери до следующей прогулки. Мы в тепло, а он назад в пристройку. На семейном совете появился извечный русский вопрос. Что делать? Вместе с робкими: а может, а вдруг, а не поговорить ли с хозяином квартиры. Последний вопрос впрочем также отметал все первые. Пес обещался вырасти не то, что не охотничьим, что могло хоть как-то сыграть в его пользу, (хозяин - любитель лаек) а эдаким метисом с примесью крови восточно-европейской овчарки и не хилых размеров. На решение могущих возникнуть проблем с жильем тогда не было ни времени, ни возможностей, да и желания тоже. Уж больно удобно заселились. Отдельно от родителей. Лес за домом, озера, да и до цивилизации рукой подать. И вот в один из промозглых ноябрьских вечеров, выведя Койру на променад, Рэкса (а имя ему мы уже успели дать) поблизости не обнаружилось. Походив туда-сюда, решаю, покричать-посвистеть и из пристройки слышу - нет, не скулеж, реально плач, собачий. В пристройке лежал Рэкс, испуганный, тщетно пытающийся встать на все четыре лапы, но не мог. Задняя часть не слушалась совсем. Далее все было быстро. Нашлась тряпка, на которую он был водружен. Было вызвано такси, выпотрошена заначка, 15 минут и мы в ветеринарке. Честно признаюсь, минуты после рентгена до диагноза переживались страшно. "Слава Богу не позвоночник, только таз, срастется сам недели за 2, но нужен уход и не на улице". Господи, о чем говорит эта замечательная женщина, ветврач, какая улица, да улицы в жизни этого пса больше не будет! В тот, момент, мне было настолько все равно, кто что скажет, а кто будет против, тот сам в пристройку пойдет. Вот так Рэкс въехал, именно въехал, на руках в нашу квартиру. Далее было лечение, выздоровление, разговор с хозяином квартиры, без вопросов разрешившийся в нашу пользу, занятия на собачьей площадке, курс дрессировки, и бесконечно общее счастье. Спустя полгода нам рассказали очевидцы, что его в тот день сбила машина, которых он до сих пор на дух не переносит. Зато свою, именно свою, признает издалека. Свою, потому как в связи с частыми поездками в отпуск по стране, пришлось приобрести авто, так как с таким «конем» в «такси не содют», да и на купе разоришься. Думаете, это сказка со счастливым концом? Нет, она просто не закончилась, она продолжается. Знаете, что такое меховая волна? Это когда не успеваешь за порог дома зайти, а вокруг начинает виться живая аура теплых шерстяных-меховых существ, которые любят тебя любым, всегда и без повода. Впрочем, любят меня не только собаки, (ну и мои домашние), а также оба попугая, и рыбы в трех аквариумах, и среднеазиатский черепан Тохтасен. Вот только котов не могу завести, но надеюсь это поправимо, был бы свой дом… __________________
Ter: « Я на вас, девчонки, нынче поглядел, Я жену себе такую б не хотел. Без обид, прошу! Вы классные друзья, Но жениться на собачницах нельзя! От жены очаг домашний нам нужон: Чтобы кухня во главе угла у жён, Чтобы стирка, да уборка, да уют, Дураки собачниц в жёны пусть берут: Чтобы были разговоры лишь о псах, Чтоб слюна собачья пеной в волосах, Чтоб не в платьях ярких – вечно в брюках, Сплошь немарких и в тон шерсти на зверюгах. Их команда «фу!» слышна за милю – Не хочу, чтоб так со мною говорили! Лишь щенки у них да шоу на уме – Нет, такой жены совсем не надо мне! Вот – завидуйте! – вчера я нимфу встретил, И изящную, и легкую, как ветер. Шпильки цокают у ней, а маникюр! А прическа! Украшенья от кутюр! И в обтяжку её юбка-супермини (не штаны мешком, как вы всегда носили), Голос нежный льется словно песня… Не найти мне девушки чудесней! Я сегодня побывал у ювелира И кольцо купил с брильянтом и сапфиром, Ну а вечером на Горького дом пять У её ворот свиданья буду ждать. При свечах в шикарном ресторане О любви поведаю Светлане, Ей кольцо вручу и замуж позову…. Что же вы все так смеётесь, не пойму?!» « Круче жизни анекдота нету! Все, Егор, мы знаем твою Свету. У неё питомник догов и питов . . . До сих пор, скажи, жениться ты готов?» «Не признал! Без шапки и тулупа, Без собак…Как получилось глупо!» Но не отступил - влюблен, хоть тресни, А на свадьбу жениху-невесте Подарили толстолапого щенка. Муж о браке не жалел пока, Хоть живут уж вместе много лет: Среди жён лучше собачниц в мире нет! Елена Резникова, 2009 __________________ Настоящая женщина за свою жизнь должна: сломать дом, срубить дерево и родить дочь. Кое-что уже удалось..
полная версия страницы