Форум » Поэзия » Стихи о собаках » Ответить
Стихи о собаках
Ter: yagyala ПЕСНЬ О СОБАКЕ Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать... И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег. --------------------------------------------------------------------------------
Джесси: На свете жил простой сурок Трудяга был, водил каток. Но правил он не знал чуток. Для смелости он выпил грог, грамм 300, больше и не смог. И вот почувствовал сурок, что будет он водить как бог. Икая, он залез в каток, Включил там паровой гудок, чтоб знали,- он крутой сурок, гроза Апрелевских дорог. *** Не долго ездил тот сурок, лишь выехал он за порог, как въехал БМВ в задок. Оттуда выбежал браток, с ним ехал мент, его дружок, и засвистел он в свой свисток судье знакомому звонок. Как оказалось, тот браток в вопросах пыток был знаток. Сказал сурку тогда браток: «Ну ты попал ващще, сурок, к похоронам пришлю венок. Вот тебе чистенький листок, для завещания, сынок». От тех речей поник сурок и к горлу подступил комок. Бежать собрался со всех ног, но не давал проклятый грог. Затем несчастный наш сурок огрёб удар ботинком в бок и кулаком удар в висок. Потом через бедро бросок, сурка в багажник поволок. Тут добрый милиционер помог он пнул сурка ещё разок. Но и сурок был молоток, ему понравился свисток и в битве он его сволок. Сжимая в кулаке свисток, в неравной битве пал сурок. Из комы вышел наш сурок. Примерно через месяцок. И после битвы той сурок пить может только свежий сок и говорить через свисток – трофей ему как раз помог! Суд к бедолаге был жесток, пожизненный впаяли срок, чтоб пьяный зверь не лез в каток. *** Сидит за решёткой в тюряге сурок, мотает свой срок и требует сок. Свистит по утром хэвви-металл и рок *** В один прекрасный день сурок тюремный перегрыз замок, друг блендамед ему помог, и от тюремщиков прыг-скок. *** А по весне проныра-сурок меняет свисток на сурковый манок, и нету отбоя от фанаток. На поле, котором родился сурок, фанаты построили свой городок. На каждом доме там реет флагшток И гордо с него вдаль смотрит сурок С ним друг блендамед и конечно свисток.
Джесси: Охотничьих собак не перечесть, И каждый пёс работает на совесть, Но сеттерам мы отдаём особо честь За ум, выносливость, чутьё и скорость. Английские, ирландские – красивы и умны, Но только дело, понимаете ли, в том: Шотландский сеттер – это супер пёс, Заметил Александр сэр Гордон. Английский сеттер мягок и послушен, Всегда во всём хозяину подстать. Пушистый, мягкий, лёгкий и воздушный С самозабвеньем будет дичь искать. Ирландский – молния! Так ярок быстр и весел! Его на месте вам не удержать. Летит по полю он как красный ветер Хозяину в охоте помогать. Шотландский сеттер не такой пушистый, Но чернота его подпалами горит, И может быть он не настолько быстрый… Совсем другим «шотландец» знаменит. Упорнее охотника не сыщешь, Никто не скроется в густой траве. Он каждый уголок в лесу обыщет Без устали, без отдыха себе. И в стойку встанет, если дичь почует, На месте, словно памятник, замрёт. И, как стрела, хозяину послушен – По знаку он отправится вперёд! Отвага, ум, выносливость, послушность Заслуживают общее признанье, Но главное - в их преданных собачьих душах И в их большом собачьем обаянии.
Джесси: Если уставший приходишь с работы, Если все в мире вдруг стало унылым, Просто подумай – что ты, для кого-то Лучше печенья, и косточки милой. Что кто- то тихо сопя у порога, Глаз не смыкая, тебя ожидает, Если тяжелая вышла дорога – Вспомни, как хвостиком кто-то виляет. Если захочется просто поплакать, Вспомни, что лучшая в мире жилетка Есть у тебя – этот кто-то – СОБАКА, Дог, стаффордшир, доберман и левретка… И американский коккер, и пудель , Такса, ротвейлер, и просто дворняжка… Все безгранично людей они любят. Помни об этом, когда очень тяжко.
Джесси: Мария Семенова ‘Волкодав. Самоцветные горы.” Последняя книга цикла… Последняя глава. Шла девчонка по лесу морозной зимой. Из гостей возвращалась на лыжах домой. И всего-то идти оставалось версту — Да попался навстречу косматый шатун. Отощалый, забывший о вкусе добыч... Неожиданно встретивший лёгкую дичь... Тут беги не беги – пропадёшь всё равно: Разорвёт и сожрёт под корявой сосной. Обомлела девчонка, закрыла глаза... Оттого и не сразу приметила пса. И откуда он там появился, тот пёс? Может, вовсе с небес? Или из-за берёз? Он мохнатой стрелой перепрыгнул сугроб! Людоеда-медведя отбросил и сгрёб!.. Под покровом лесным, у девчонкиных ног По кровавой поляне катался клубок. Две железные пасти роняли слюну: Посильнее схватить!.. Побольнее рвануть!.. Эхо грозного рыка дробилось вдали. Когти шкуру пороли и воздух секли, Оставляя следы на древесной коре... Только смерть прервала поединок зверей. Потревоженный иней с ветвей облетал. Морщил морду медвежью застывший оскал. Невозможной победе всю душу отдав, Чуть живой распластался в снегу волкодав... И тогда-то, заслышав о помощи крик, Появился из леса охотник-старик. Оглядевшись, качнул он седой головой: «Век живу, а подобное вижу впервой! Ну и пёс!.. Это ж надо — свалил шатуна! Да подобных собак на сто тысяч одна! Но сумеет ли жить — вот чего не пойму... Ты ли, внученька, будешь хозяйка ему?» Вот вам первый исход. «Нет, — сказала она. — «Не видала его я до этого дня...» И охотник со вздохом промолвил: «Ну что ж...» И из ножен достал остро вспыхнувший нож... А второй не чета был такому исход. «Мой! — она закричала, бросаясь вперёд. — Коль сумел заступиться — отныне он мой! Помоги отнести его, старче, домой!» А теперь отвечай, правоверный народ: Сообразнее с жизнью который исход?
Джесси: МОЙ ПЁС Когда совсем не видно Свет от звезд, И джентльмены Не снимают шляпы, Мне лапу даст Большой лохматый пес, И не одну, а сразу даст Две лапы. В его глазах Большой немой вопрос: "О чем ты? Не грусти. Я здесь. С тобою В любой момент. Я весь…" Родной мой пес К лбу твоему Склоняюсь головою. Сидим, обнявшись, Он да я, нос в нос. И нам пустынных слов Совсем не надо. Ты очень добрый зверь, Родной мой пес. И ночь светлей, И тише ярость гроз, И даже день теплей, Когда ты рядом. (О. Ефимова)
Джесси: Я расскажу легенду прошлых дней (Пусть каждый понимает так, как сможет) О сером степном волке и о ней, О той, что всех была ему дороже. История красива, но грустна, Не ждите здесь счастливого финала, Не ждите здесь борьбы добра и зла, Добро бороться и проигрывать устало. В краях далеких, где резвится ветер, Где воздух пахнет вольною судьбой, Давным–давно жил там один на свете Красавец одиночка волк степной. Он жил один, вдали от целой стаи, И не нуждался более ни в ком. Его за это даже презирали, Везде считая зверя чужаком. А он гордился тем, что был свободен От чувств и предрассудков, от других Волков, что были по своей природе По рабски слепы в помыслах своих. Тяжелый взгляд наполнен благородством, Чужих законов волк не признавал, Жил по своим. Так гордо и с достоинством Смотрел врагам в глаза и побеждал. Волк становился все сильнее с каждым годом И одиночества свою печать хранил. Была терниста и трудна его дорога, Но милости к себе зверь не просил. И этой доли был он сам избранник, Он выбрал путь, и сам хотел так жить. Среди чужих – не свой, среди своих – изгнанник, Готов был жизнью за свободу заплатить. Зверь вышел как-то утром на охоту И вкус кровавой жертвы предвкушал, Ведь хищника жестокую породу Бог для убийства слабых создавал. Пронзительным и острым волчьим глазом Охотник вдруг оленя увидал. Расправив грудь и выгнув спину разом, К еще живой добыче побежал. Но не успел достигнуть своей цели, Последний вздох олень издал в чужих клыках. Своим глазам сначала сам он не поверил: Волчица серая стояла в ста шагах. Она была как кошка грациозна, И вместе с тем по-женски не спеша Трофеем наслаждалась хладнокровно Безжалостная хищная душа. Один лишь взгляд, да и того довольно, Не понял сам, как навсегда пропал. Забилось сердце зверя неспокойно. Забыв про все, он за волчицей наблюдал. Она была пленительно красива, Свободная охотница степей. Держала голову свою так горделиво. С тех пор все мысли были лишь о ней. Матерый злился на себя, не понимая, Что так влечет его? Он потерял покой. И чем взяла его волчица молодая? Боролся с чувствами, боролся сам с собой. Он не любил и никогда не думал, Что существует нечто больше, чем инстинкт. Потерянный ходил он в своих думах, Пытаясь ту охоту позабыть. Но как волк не старался – все едино, Обречены попытки были на провал. Забыть не смог. И так неумолимо Сердечный ритм все мысли заглушал. Однажды он сказал себе: «Ты воин! Чего хотел, всегда имел сполна. Так и сейчас возьми, чего достоин, Какая б не была за то цена!» Цена была большая…но об этом дальше… Быть вместе им пророчила судьба… Но плата за безумство счастья Порой бывает слишком велика… Волк и волчица так похожи были, Две одиноких родственных души Всю жизнь брели среди камней и пыли И, наконец, судьбу свою нашли. Они дыханием одним дышали И мысли все делили на двоих. Чего завистники им только не желали, Но что влюбленным было до других… Им море было по колено, Да что там море… Целый океан! Бескрайние просторы неба Им было больше ничего не надо, Друг друга только ощущать тепло. Всегда повсюду вместе, рядом, Всем вопреки, всему назло. На свете не было и никогда не будет Столь преданно смотрящих волчьих глаз. Поймет лишь тот, кто до безумства любит И так же был любим хотя бы раз. А дальше было все предельно просто, Все точки жизнь расставила сама…. Но по порядку…Осень Осталась в прошлом, Взамен нее пришла зима… Степь занесло и замело снегами, Повсюду были заячьи следы. И с солнца первыми холодными лучами Ушла волчица в поисках еды. В то утро волк проснулся не от ласки, Не от дыхания возлюбленной своей. Вскочил, услышав звонкий лай собаки, И голос человека, – что еще страшней. Охота началась. Завыла свора, В погоню за волчицей устремясь, На белоснежном чистом фоне Смешались клочья шерсти, кровь и грязь. Она дралась как одинокий воин, Бесстрашно на куски рвала врагов. Соперника подобного достоин Не был никто из этой стаи псов. Они волчицу взяли в тесный круг И в спину подло свои клыки вонзали. От волчьей смелости пытаясь побороть испуг, Охотники добычу добивали. А человек за сценой наблюдал, Ему хотелось крови и веселья, Он ради смеха жизни клал Без малой доли сожаленья. Все лапы в кровь – матерый гнал по следу. Душа кричала: «Только бы успеть!» Он так хотел подобно ветру К любимой на подмогу прилететь. Но не успел… Своею грудью он закрыл лишь тело И белоснежный оголил отчаянно оскал. Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело, Оставить волка своре приказал. Охота кончилась, и свору отозвали, Оставив зверю щедро право жить. Но только люди одного не знали, Что хуже участи и не могло уж быть. Такую боль в словах не передать, И не дай Бог ее почувствовать кому-то. Волк жизнь свою мечтал отдать, Чтоб для любимой наступило утро. Но смерть сама решает, с кем ей быть, Трофеями своими не торгует. Нельзя вернуть… Нельзя забыть… Здесь правила она диктует… И вот опять…как прежде одинок… Все снова стало на круги своя. Свободой обреченный степной волк Без воли к жизни, без смысла бытия. Померкло солнце, небо стало черным, И в равнодушие окрасился весь свет, С тоской навеки обрученный, Печали принявший обет, Зверь ненавидел этот мир, Где все вокруг – напоминанье, О той, которую любил, С кем вместе жил одним дыханьем, С той, с кем рассветы он встречал, И подарил всего себя, Ту, что навеки потерял, И память лишь о ней храня, Волк день и ночь вдвоем с тоской Как призрак по степи блуждал, Не видя участи иной, Он смерть отчаянно искал. Зверь звал ее, молил прийти, Но слышал эхо лишь в ответ… Забытый всеми на пути, И жизнь ушла, и смерти нет… Так еще долго в час ночной Уставший путник слышал где-то Вдали печальный волчий вой, По степи разносимый ветром.....
Джесси: ...Словечко емкое «Гулять!» В себя включает много истин. И мы вдвоем идем опять Топтать ковры осенних листьев, Смотреть и слушать, отмечать Свой путь сквозь легкий лепет сада Шаги считать, стихи читать И ощущать значенье «Рядом», И радоваться тишине, И удивляться разным встречным Друг друга громко звать: «Ко мне!» И молча размышлять о вечном, И знать, что помыслы чисты, Что строй душевный одинаков – Так, отрешась от суеты, Идем гулять вдвоем с сoбакой....
Джесси: Я женщине прелестной Два слова недодам И твари бессловесной Скажу их по складам, И тварь наставит уши, И тварь поднимет взор, И вступят наши души В душевный разговор. "Ах, тварь, в одной посуде Творились ты и я, Я тоже тварь по сути, Да выбился в князья, — За то ли, что конечность К труду годна вполне, За то ль, что бесконечность Дана на муку мне..." И тварь меня немного Полижет — в знак того, Что разумом убога, Но это ничего. И тотчас же в контакте Сольются две души В ликующей кантате, Не слышимой в тиши. Мы к женщине прелестной Примчимся, я и тварь, Чтоб в муке бесполезной Зубрить ее словарь, — Чтоб все мы сговорились И спелись под луной, Не зря же мы варились В посудине одной. Дмитрий Сухарев
Джесси: Серый день. Цветы поникли – Спят, прилипшие к окну. Дождь со снегом. Капли-иглы Прошивают тишину. Дрогнут в сумраке бараки, Мокнут улицы, а тут В складках плюшевой собаки Пыль, блаженство и уют. Два тепла – одно дыханье, И на всё вокруг плевать. Нам взаимопониманья С ней отнюдь не занимать. Не обидим, не осудим – Каждый верен и любим – Вместе время перебудем, Вместе зиму переспим. На диване. Без вопросов. Как на лодке. Мир и лад. Чашка кофе, мочка носа, Шерсть и шёлковый халат. Ольга Альтовская
Джесси: Если вас случайно в парке злой ротвейлер покусал, Попроси у пса прощенья: Виноват мол! Осознал! Не ругайся на собаку и не плюйся сгоряча, И не стоит в руки палку брать от ярости крича, А когда зверюга эта к вам утратит интерес Покусай ее хозяев, чтобы знали весь процесс… P.S. правдо нас не обижают у Джесси друг
Джесси: Кинологические страдания!!!!!! Ох, друзья, спасенья нету От различных мне советов, Как лечить, как выставлять Ну и как дрессировать. Мне кинолог – пограничник Говорил на ухо – лично: «Коли пса за хвост тягать, То глистов не миновать!» В лифте мне соседка Зина Говорит: «Ты что, дубина? Пес на поводке, Андрюха, Должен вмиг лишиться нюха!» А вчера я был в печали – На прогулке мне сказали: «Глянь, щенок твой - с черным небом, Значит, будет очень злобным, Также ты, чтоб главным быть, Должен первым в дом входить!». Я послушал простота - Пес остался без хвоста! Я весь в ужасе, страдаю, Что же делать мне – не знаю. Эти самые советы Ой, сведут меня со свету!
Джесси: ....Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне.... стихотворение Сергея Есенина о собаке - знал давно вот наткнулся... история написания и ФОТО " ......В.И. Качалов с женой Ниной Литовцевой и Джимом на даче (Николина гора). Как видим Джим был доберманом. Вот воспоминания самого Качалова: "Тогда Джиму было всего четыре месяца. Я вошел и увидал Есенина и Джима -- они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу. Есенин одною рукой обнял Джима за шею, а в другой держал его лапу и хриплым баском приговаривал: "Что это за лапа, я сроду не видал такой". Джим радостно взвизгивал, стремительно высовывал голову из-под мышки Есенина и лизал его лицо. Есенин встал и с трудом старался освободиться от Джима, но тот продолжал на него скакать и еще несколько раз лизнул его в нос. "Да постой же, может быть, я не хочу больше с тобой целоваться. Что же ты, как пьяный, все время лезешь целоваться! " -- бормотал Есенин с широко расплывшейся детски лукавой улыбкой." "Джиму уже хотелось спать, он громко и нервно зевал, но, очевидно, из любопытства присутствовал, и, когда Есенин читал стихи, Джим внимательно смотрел ему в рот. Перед уходом Есенин снова долго жал ему лапу: "Ах ты, черт, трудно с тобой расстаться. Я ему сегодня же напишу стихи. Приду домой и напишу". "
Джесси: У моей собаки Ады Появилось шесть щенят. Подросли. Назвать их надо. Так назвал я собачат: Доброта, Любовь, Прощенье, Злоба, Ненависть и Месть. А чтоб каждый из тех щенов Помнил, кто теперь он есть, Поимённо окликаю: «Доброта, а ну к ноге!» Злоба тут же подбегает И хвостом виляет мне. А когда Любовь я кличу, Ненависть бежит скуля. Месть в носок мне носом тычет, Коль зову Прощенье я. Я кричу созданьям этим: «В вас ума ни капли нет! Ненавижу, сучьи дети!» А Любовь рычит в ответ.
Джесси: Настало утро - новый день, и новый срок. До вечера ещё дожить, но стоит ли? Вчера соседу принесли творог - Мне лишь рукой махнули у двери. К нему приходят, видел я не раз! Они его и на прогулку брали, Они с ним говорили и играли, И вроде, как - любовь у них из глаз. Я одинок. Я никому не нужен. Ведро с водой и кормом - мой паёк, А неба нет... И солнца... Я простужен, И мне не нужен врач, чтобы помог. Мне больно так, как им не объяснить, Мне одиноко так, что не поверят... И звук засова, запирающего двери, Всё подтверждает: нет! Лучше не жить! Фото Юлии Титовец Чужие лица, запахи и звуки... Ну где же ТЕ, кому так предан был? Я помню всё - и голоса, и руки, Как их лизал, как верно их любил! Нет смысла ждать. Нет, не придут... Увы... Я стал обузой - шерсть, корма, прогулки... А я всё помню каждый переулок, В которых столько раз гуляли МЫ... Кругом чужие - лают, воют... Плачут! Решётка, будка, вёдра - весь уют. Я догадался, что всё это значит: Это, наверное, последний наш приют... Я понял всё. Нам всем не повезло. Я перестал впиваться взглядом в лица, Стал лаять, в поддержание традиций И в будку "в туалет" сходил, назло! Но ничего не происходит... День за днём... Зима уж близко. Холодно и пусто... Я всё болею. Смотрен был врачом, Но не поможет он... Такое чувство... И снова утро - новый день, и новый срок. До вечера ещё дожить, а стоит ли?.. Соседу снова принесут творог, А мне махнут рукою у двери. Да, я завидовать стал всем, к кому пришли, Да, я стал скалиться, я сильно поседел, Но чувства к ТЕМ, ДАЛЁКИМ, не прошли - Я бы и ныне с НИМИ быть хотел! Я не гулял, я цвет травы забыл, Меня не гладила давно ничья рука И по ночам, как все, я тоже выл, В надежде, что разлука коротка, Но не пришёл никто... Я долго ждал... Я и сейчас порой ещё молюсь о чуде, Я бы, наверное, всю жизнь свою отдал Только за то, чтобы пришли ТЕ ЛЮДИ, Которым клялся в верности навек!.. Которых я так искренне любил... Ну что ж... Венец Природы... Человек... Живи... Не бойся... Я тебя простил...
Джесси: Вздыхали люди, словно лоси. И город был дымком пропахший Собака, рыжая, как осень, Бежала по листве опавшей. То на машины взгляд кидая, То людям вглядываясь в лица, Бежала рыжая, худая, По ломким шелестящим листьям. И тайный вопль мольбы и страха В зрачках бездонных отражался. Вполне приличная собака. Да вот хозяин потерялся… О ты, ненужности свобода, О, одиночества причуда - Легко бежать среди народа. Но в никуда и ниоткуда. И, проблеск доброты учуяв, Остановиться осторожно, Но понимая то, что чудо В толпе спешащей - невозможно. От жизни ничего не просим, Да сколько нам бежать осталось… Собака, рыжая, как осень. С глазами грустными, как старость.....
Джесси: Ко мне пришел сегодня пес Уткнул в меня свой мокрый нос. Сказал «Мамуль, пора вставать! Влезай в штаны, пошли гулять!» Я говорю: «Еще поспи Всего 4 без пяти! Я спать хочу. А утром мы Пойдем гулять. Ложись и спи!» Вздохнул мой пес и на пол лег Потом вздохнул еще раз пять Потом скульнул и сел у ног. «Ну все, встаю, идем гулять..» Ночь, тишина, стоит мороз И замер пес, наморщив нос «А че-то холодно, да, мам? Я щас в кусты, и по домам!» «Нет, дорогой, гуляй иди Просился - мама выводи!» Тогда смелей встряхнулся пес, И побежал, задравши хвост. Смотрю часы - почти уж пять «Ну что, малыш - пойдем уж спать! Наверное уже замерз Смотри, какой холодный нос!» «Пошли, пошли, я сделал все Хотя гулять хочу еще. Но спать я все-таки хочу. Еще кружок, и я лечу!» Идем домой, ложимся спать А утром вновь пойдем гулять И ночью может вновь пойдем Нам все равно - ведь мы вдвоем!
Джесси: .... Бродить, утопая в болотах и травах, Готов он и счастлив и нет ему равных. А в стойке застынет на тяге весенней – Замрешь от восторга и сам – загляденье! Трофеи подарит – чего мелочиться- Ваш сеттер – легавый охотник на птицу...
larison: Джесси пишет: А в стойке застынет на тяге весенней – Да… Это сильно… И про болота хорошо… Сеттера хлебом не корми, дай в болоте затонуть А кто автор сего шедевра?
Джесси: .... не зню .. вот еще нам нравится - Не знаю, в наш ли век Жил на этом свете Пёс или человек, Просто по имени Сеттер.. Не знаю я точно - Был рыжий ли, черный... О том, каким был - Вопрос этот спорный. Он жил просто так, Он верил в мечты... Он искренне верил, Что нет суеты... Он бегал по лужам, Смотрел на цветы... Лохматые лапы, Глаза простоты... Он верил в любовь, Он верил в ответ... Он верил и в тьму, Он верил и в свет... Обидеть не смел, Не смел обижаться... Прощать он умел, Умел и прощаться... Он воздух любил, Любил этот ветер... Таким кто-то был По имени Сеттер... Он жил беззаботно, Не видя проблем... Он шагал через них, Не ставя делем... Он жил и мечтал, Что все - для него... Что жить - в этом мире Важнее всего... Он верил, что птицы Поют для него... Что лучше, чем небо, Нет ничего... Он жил и старался Для новых идей... Он всегда улыбался Для прохожих людей... Но вдруг он однажды В лужу смотря, В отраженьи увидел Совсем не себя... Он увидел огонь В том отраженьи... И вдруг очарован Был этим виденьем... Когда же глаза Поднял Сеттер в небо- Он Солнце увидел Таким, как нигде бы... Нигде он не видел Такой красоты... И света не видел Такой чистоты... Рыжее Солнце, Оно было светлым... Прекрасное чудо, Ярким, заветным... Огонь его сердца Ярко слепил... И свет его яркий За собою манил... И пес очарован Такой красотой... Он ум потерял, Потерял и покой... Он стал обезмолвен, Он был потрясен... И Сеттер все понял, Что точно влюблен... Сеттер влюбился В Земное Светило! Душа трепетала, И сердце забило... А Солнце светило Ярче, сильней... И невыносимо Без ярких огней! И Сеттер пошел За Солнцем во след... Не пугался он муки, Не пугался и бед... Сеттер был счастлив Мысли одной, Что эта любовь Не будет просто! А Солнце светило И ласково грело... Тепло обнимало Лучами за тело... Солнце смеялось Всем и всему... А Сеттер казалось, Что только ему... Казалось, что светит Для него одного... На всем Белом Свете Нет никого... Он жил каждый день С большим наслажденьем... И каждую ночь Прожидал с нетерпеньем... Чтоб утром опять Выйти к нему - Предмету светлой Любви своему... А Солнце как будто Знало о нем... И будто специально Светило огнем... Солнце все знало, Все замечало... Потому и пораньше Для Сеттер вставало... Солнце старалось Сеттер беречь... Оно не хотело Его сердце обжечь... Но Сеттер и сам Как Солнце, горяч... Захотел испытать Он дорогу удачь... И вышел однажды Полон решений... Он понял, что нет Назад отступлений... Он понял, что поздно, Никто не поможет... О чувствах своих Молчать он не может! И Сеттер глазами Взмахнул в высоту, Чтоб Солнца увидеть Всю красоту... Лучи его лились, Глаза заливая... Тогда Сеттер крикнул, Слезы роняя: "Я люблю тебя, солнце! Люблю тебя, слышишь? Люблю этот свет, Которым ты дышишь! Люблю тебя, Солнце, Больше, чем жизнь!" А Солнце в ответ: "Смотри не обожгись". И Сеттер все понял В мгновенье одно, Что он - только сеттер, А Солнце - ОНО! Он в страхе застыл, Окованный болью... И боль застывала В руках его кровью... Он понял тогда, Что Солнце - для всех... Что все должны видеть Солнечный смех... Он понял: НЕЛЬЗЯ Без Солнца другим... Теплом и других Согревает своим... "Прости меня, Солнце! Не прав я, прости... Ведь все, что мне нужно - Просто свети! Обещаю, что больше Ничего не скажу... Не бойся, ведь я Навсегда ухожу... Уйду, не мешаю... Но ты обещай,- Сказал со слезами.- Меня ты прощай!" И слезы катились, В глазах им нет мест... "Люблю тебя, Солнце! И это - мой крест!"
Олег: Вера Инбер СЕТТЕР ДЖЕК Собачье сердце устроено так: Полюбило — значит, навек! Был славный малый и не дурак Ирландский сеттер Джек. Как полагается, был он рыж, По лапам оброс бахромой, Коты и кошки окрестных крыш Называли его чумой. Клеенчатый нос рылся в траве, Вынюхивал влажный грунт; Уши висели, как замшевые, И каждое весило фунт. Касательно всяких собачьих дел Совесть была чиста. Хозяина Джек любил и жалел, Что нет у него хвоста. В первый раз на аэродром Он пришел зимой, в снег. Хозяин сказал: «Не теперь, потом Полетишь и ты, Джек!» Биплан взметнул снежную пыль, У Джека — ноги врозь: «Если это автомобиль, То как же оно поднялось?» Но тут у Джека замер дух: Хозяин взмыл над людьми. Джек сказал: «Одно из двух — Останься или возьми!» Но его хозяин все выше лез, Треща, как стрекоза. Джек смотрел, и вода небес Заливала ему глаза. Люди, не заботясь о псе, Возились у машин. Джек думал: «Зачем все, Если нужен один?» Прошло бесконечно много лет (По часам пятнадцать минут), Сел в снег летучий предмет, Хозяин был снова тут... Пришли весною. Воздушный причал Был бессолнечно-сер. Хозяин надел шлем и сказал: «Сядьте и вы, сэр!» Джек вздохнул, почесал бок, Сел, облизнулся, и в путь! Взглянул вниз и больше не смог,— Такая напала жуть. «Земля бежит от меня так, Будто я ее съем. Люди не крупнее собак, А собак не видно совсем». Хозяин смеется. Джек смущен И думает: «Я свинья: Если это может он, Значит, могу и я». После чего спокойнее стал И, повизгивая слегка, Только судорожно зевал И лаял на облака. Солнце, скрытое до сих пор, Согрело одно крыло. Но почему задохнулся мотор? Но что произошло? Но почему земля опять Стала так близка? Но почему начала дрожать Кожаная рука? Ветер свистел, выл, сек По полным слез глазам. Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек, Потому что... ты видишь сам!» Но Джек, припав к нему головой И сам дрожа весь, Успел сказать: «Господин мой, Я останусь здесь...» На земле уже полумертвый нос Положил на труп Джек, И люди сказали: «Был пес, А умер, как человек».
полная версия страницы